Авантюрист: Новичок-одиночка  - Константин Храбрых

Отцовский браслет вообще отдельная тема, гном не смог опознать ни стигмы, ни сплав браслета! Обращаться к частникам – значит показать слишком лакомый кусок для неподготовленного человека. Да, забыл сказать, все стигмы были черные. Это были крайне редкие стигмы, которые в связи с неизвестными факторами сумели развиться до своего предела.

Я планировал вживить стигму ловкости, выносливости, ментала, силы, скорости и точности. В своей комбинации они давали один навык, позволявший скрыться с глаз людей и монстров. Весьма обещающий и часто используемый навык среди авантюристов. Вторая комбинация состояла в сопротивлении магии, сопротивлении физическим воздействиям и улучшении разума. Эта комбинация давала «стальное тело». А так как я планировал ставить стигму выносливости, стальное тело тоже усиливалось, причем многократно. Не понимаю, почему все ее редко ставили. Также я нашел приписку, что если руны будут выше номинала, описанного в каталоге, навыки, которые давали комбинации, тоже менялись. Последние четыре я планировал вставить стигмы стихий. Они позволяли использовать стихийную магию и давали хорошее сопротивление.

Одна проблема: на аукционе каждая такая стигма стоила свыше пяти тысяч монет! Стихийные минимум десять. Сила или магия стоили все двадцать! Разум – пятьдесят тысяч! И все это были только слабые прозрачные стигмы! С каждым рангом цена на стигму умножалась в два раза.

Где взять столько денег, не представляю!

Моя атакующая стигма по сравнению с усиливающими способностями – мусор. Точнее не мусор, дешевка! И это было самое обидное!

И еще стигмы атакующего типа медленно, но разрушали предметы, в которые вставлены. Чем выше уровень стигмы, тем быстрее изнашивался ее носитель. Вот именно поэтому отцовский браслет поставил гнома в ступор. Он был не новый, но ни на гран не изношен. Вот если бы из такого минерала сделать оружие и доспехи, да снабдить их соответствующими стигмами, то боюсь, и демоны не остановят такого авантюриста!

Плюнув на все, я стал трудиться дальше. Мне нужно было три тысячи монет, чтобы поставить вторую, усиливающую способности, татуировку. Если дадут боги, стигмы я рано или поздно соберу!

Бертолетова соль, порох, пара трубок из сухого бамбука, и вуаля – две смертельно опасные трубки! С отцом мы использовали пороховые заряды, чтобы с помощью бамбуковых труб доставить фейерверк в небо. В качестве оружия они признаны непригодными, так как маги могли заставить вспыхнуть порох на расстоянии и превратить его обладателя в хорошо разорванный взрывом, обгорелый труп. Я надеялся оглушить им змея. Гном не одобрял, но он об этом и не знает!

Стоило мне перешагнуть незримую границу, как с каменного потолка рухнул магический занавес, а из песка стал выползать разбуженный хозяин подземелья!

Эх, где моя только не пропадала.

Брошенную трубку с дымящимся зарядом змей просто поймал пастью, словно его подкармливали.

Бабах!

Голову песчаного змея разорвало, словно мыльный пузырь. Тело забилось в агонии, разбрасывая и перемалывая своими кольцами выползших скорпионов. Я только и успевал прятаться от летящих в мою сторону монстров и разбитых в щебень крупных валунов. Легкий шлем был в десятках вмятин, в голове шумело, а из носа текла кровь. Демоны задери! Не думал, что все получится настолько просто и опасно одновременно!

Левое предплечье обожгло ледяным холодом, да так, что из руки выпала вторая трубка с пороховым зарядом. Боль пульсировала, сводя мышцы дикими судорогами. Меня вырвало на песок.

После того как тело змеи прекратило биться в конвульсиях, я бросил второй заряд в гущу скорпионов. Дождь из скорпионов заказывали?

Немного подпаленная шкура песчаного змея, несколько уцелевших хитиновых панцирей и три фляги яда скорпиона. Алхимики будут прыгать от счастья!

Когда я стал собирать кристаллы, то с огромной радостью увидел светящийся кристалл монстра, выпавший из змеиной шкуры. Я надеялся на стигму! Очень надеялся!

Когда я отделял ножом панцирь от остальных ошметков скорпиона, нож переломился пополам.

По спине пробежал неприятный холодок. Гном опять будет ругаться!

Закончив собирать трофеи, я снял левый наруч и закатал рукав. Рука все еще болела. Руны навыка снова изменили свой окрас. Все, кроме ловкости, были темно-красного окраса, а ловкость приобрела темно-зеленый оттенок.

Непроизвольно я вздрогнул. Это было ненормально! Если каждое убийство хозяина подземелья настолько усиливает мои навыки, что будет, когда я доберусь до десятого и более глубоких уровней лабиринта? Надо посоветоваться с Нордом!

Когда я появился с рулоном змеиной кожи за плечами, стражники, охранявшие подземный вход, спросили, где я его взял.

– Наткнулся на труп двадцатиметровой змеи, что, думаю, шкуре зря пропадать!

Парни хохотнули, спросив:

– А бочонка с пивом рядом не валялось?

– Думаю, если и валялся, то его точно нашел змей, сами понимаете, жажда не тезка!

– То есть змей был пьян?

– Вусмерть!

Хохотали уже все, кто слышал наш разговор, а я, передохнув, потащил свою ношу в кузницу. После смерти змея и скорпионов туман окрасился в ядовито-зеленый оттенок, думаю, я до сих пор жив только благодаря противоядию, выпитому перед началом боя.

Гном не орал, он просто, достав заначку темноэльфийского пива, залпом выпил, отправив меня к лекарям, чтобы промыли мне желудок и легкие, на случай если я надышался яда.

Лекари содрали с меня десять монет за полное очищение организма от вредных ядов и прочих шлаков и раз пять провентилировали мне легкие. В кузницу я возвращался словно выжатый лимон. Но и тут меня ждала неожиданная встреча.

В кузнице с Нордом беседовала Тесс де Сталь, первый меч клана «Небесные валькирии».

– Скажите, вы не сможете опознать эти болты?

– Конечно, могу, – гном особо даже не взглянул на обгорелый болт. – Моя работа, продал более полугода с бочонок таких болтов торговцу с большой земли. Что встал в дверях, или работы нет?

– Прошу прощения, мастер.

Я, стараясь избегать задумчивого взгляда валькирии, ушел в дальний закуток кузни и принялся начищать кольца кольчуги, принесенной на чистку и ремонт. Я уже думал, что про ту историю давно забыли. Грани не живут прошлым и одним днем.

Тут ее взгляд упал на сложенный у дверей плотный рулон змеиной кожи.

– Скажите, а вы продаете эту кожу? Вы же вроде не занимаетесь кожаной броней?

– Триста монет за погонный метр!

– Двести пятьдесят, и я возьму весь рулон.

– Двести девяносто! Я понимаю, что на более глубоких уровнях подземного лабиринта можно найти и более ценные вещи, но вы меня такими ценами по миру пустите!

– Двести пятьдесят пять. Кожа песчаного змея не такая редкость, она скрипит и в сухую погоду имеет качество стягиваться и скукоживаться.